Не подозревал ни о чем один из наших героев Фима Королев, когда шел в толпе и на ходу с увлечением читал книгу "Сто лет тому вперед". Не подозревал и тогда, когда автоматически подошел к переходу и остановился у светофора, который засиял красным светом.

И даже когда на мгновение оторвался от книги, чтоб рассеянным взглядом проводить быстро мчащиеся машины, тоже не подозревал...

Он уже хотел было углубиться снова в чтение в ожидании зеленого света, как волнение охватило его и он понял: необычное грядет!

Он увидел...
...как по другой стороне улицы к перекрестку шла - ОНА!

ОНА подошла к переходу и остановилась в ожидании.

Фима прикрылся книжкой.

ОНА стояла в толпе, ждущей перехода, и резко выделялась среди всех. Не только шляпой с широкими полями и платьем каких-то странных линий, не только осанкой и спокойным достоинством, но и еще чем-то, что определить словами трудно. Это, как говорится в таких случаях, надо увидеть самим, чтобы понять.




Огоньки светофора скачут: красный, желтый, зеленый.

Фима, прикрывшись книгой, прячется за столб, наблюдает.

ОНА переходит улицу и направляется к боковому переулку.

Фима, стараясь быть незамеченным, следует за ней.

ОНА сворачивает в безлюдный переулок.

Фима выглядывает из-за угла, прячется, снова выходит и идет по улице, стараясь сделать вид, что просто прогуливается.

ОНА идет спокойно, не оглядываясь.

ОНА доходит до конца переулка, сворачивает направо.

Фима срывается и бежит за ней. Добегает до угла и осторожно выглядывает.

Навстречу ему движется авоська с тремя кефирными бутылками. Мы видим, что эти бутылки принадлежат Коле Герасимову, другу Фимы. Коля очень сосредоточенно пересчитывает мелочь, что-то шепчет, видимо, повторяет еще раз, что и в каком
количестве ему велено купить.

Фима подбегает к Коле.

- Видел? - драматическим шепотом произносит он. - Это она!
- Кто она? - ничего не понимает Коля.
- Идем, главное не упустить. - Фима уже развернул Колю и тянет в ту сторону, куда пошла ОНА.
- Ты скажи по-человечески.
- Идем, идем.



ОНА оказывается в большом дворе, отделенном от улицы большим высоким домом.

Остальные дома вокруг зеленого прямоугольника старые, двух - трехэтажные. Двор довольно велик и бестолков - московский двор. Один из домов выселен, окна его забиты. То ли будет капитальный ремонт, то ли собираются сносить.

Заколочен и передний подъезд.

Но мы видим, как ОНА проходит, предварительно оглянувшись, за дом, где среди кустов, между домом и глухим забором, есть черный ход, тоже забитый досками.

Убедившись, что за ней не наблюдают, ОНА подходит к двери, тянет ее, и оказывается, что дверь легко открывается. Женщина исчезает в доме.



- Видел? - шепчет Фима. - Я же тебе говорил.
- Ну мало ли что ей там надо?
- Его уже полгода как выселили, - говорит Фима. - Я понимаю, еще хулиган какой-то или бродяга, да? Но разве она производит впечатление хулигана?
- И что ты предлагаешь?
- Пошли за ней. Я третий раз вижу, как она отсюда появляется. Только боялся один. А вдруг она не одна?
- Переодетая?
- Может, убийца.
- Слушай, Фим, всегда все объясняется просто. Ну, приехал человек из Конотопа, с гостиницами трудно, родственников нет. Вот увидела пустой дом и решила - давай переночую.
- И ты в этот бред веришь?
- А что такого? Надо пойти и спросить.
- Так пойдем!
- Ты же видишь, мне кефир нужно купить, скоро мои приезжают, я обещал... - Коля пытается говорить доходчиво, разумно, словно убеждает самого себя. А сам не спускает с дома глаз.
- Слушай, если она чего, мы скажем, что из Мосгаза, да?
- А что Мосгазу делать в пустом доме?
- Ясное дело, проверять, нет ли утечки.
- Так ты сам говоришь, что полгода уже дом выселен. И все вывезли.
- Значит, ты хочешь, чтобы мы сказали, что мы электрики? Или, может, телевизионные мастера, да?
- Как хочешь, а я пошел.
- Коля, ты мне друг? Ну, Коля, неужели ты не понимаешь, что это самая настоящая тайна? Ты же сам себе никогда не простишь.
- Ну ладно, только на минутку. Мы извинимся, а ты скажешь, что раньше в этом доме жил и забыл здесь... ну, учебник!
- Ты гений, Колька. Иди первый.
- А может, не надо?
- Надо! - Фима толкает Колю на открытое место.



- Давай! - шепчет Фима. - Испугался?

Коля отрицательно качает головой и входит в дом.



- Никого здесь нет, - говорит Коля шепотом.

Сам оробел.

- Может, уйдем?

Коля делает шаг в сторону, заглядывает в пустую квартиру. Там пусто.

Фима на шаг сзади, все время озирается, ждет нападения.

Коля резко поворачивается, налетает на Фиму, тот бросается назад. Спохватывается, сердится.

- Ты поосторожнее. Может, она нас подстерегает.

Коля уже смелее идет в квартиру напротив. И там пусто.
- Ушла, - говорит он.
- Куда? Через окно? Тем более... - Фима подходит к окну, смотрит наружу, в сторону двора.

И в самом деле, вряд ли женщина стала бы вылезать через окно - во дворе песочница, там играют дети, сидят бабушки.

- Ну ладно, - говорит Коля, - взглянем еще наверху...

Он первым идет по лестнице наверх. Фима за ним.

Наверху тоже пусто... Кажется, что никого здесь и не было.

- Хватит, - говорит Коля. - Я пошел, мне еще кефиру купить надо. Ложная тревога.

Он идет к лестнице.


- Погоди! - говорит он задумчиво. - Но ведь она была! - И сам не замечает, как уже раскрыл книжку и читает.

Коля спустился с лестницы, хочет позвать Фиму, но тут видит, что-то светлое лежит на полу. Теннисный мяч. Он поднимает его. Мяч лежит у полузаваленной лестницы вниз - три или четыре ступеньки - в подвал. Ящики, тряпье. Дверь. Коля на всякий случай доходит до этой двери, толкает ее, и она беззвучно, как во сне, раскрывается. Внутри куда темнее. Но Коле как-то неловко останавливаться. Он уже в подвале. И спускается все ниже. И тут ему становится страшно. Он смотрит на светлую щель - дверь наверх. Он слушает. Какой-то шорох. Коля сжимается. А это, оказывается, пробежала по полу мышь.

Свет скудно проникает сюда сквозь окошко под самым потолком подвала. Тут тоже хлам.

Но ясно, что женщине здесь бы не спрятаться.

Тут взгляд Коли падает на старый дубовый, покосившийся шкаф. Почему он попал в подвал? Дверцы шкафа закрыты.
Убедившись, что в подвале пусто, Коля решается: он подходит к шкафу. Осторожно приоткрывает дверцу. И там, буквально в трех сантиметрах от дверцы, обнаруживается кирпичная стена. В этом есть неправильность.
Коля провел по ней ладонью, потом постучал костяшками пальцев. Ничего не случилось.

Он уже собирается уйти, отворачивается, как сзади раздается шуршание. Он быстро оборачивается. И видит в щель полуоткрытой дверцы шкафа, как каменная стена поехала в сторону. И за ней небольшое, светлое, очень ярко освещенное помещение.

И видно, что там никого нет.

А наверху Фима, подойдя к забитому окну, чтобы больше было света, продолжает с увлечением читать книжку.

Коля удивлен, он снова входит в шкаф. И оказывается в небольшой камере, резко дисгармонирующей с пустым домом и пыльным подвалом. Коля осматривается.

В камере пульт, приборы.
Коля видит на пульте переключатель. По одну сторону написано "Вкл", по другую "Выкл". Переключатель стоит в нейтральном положении.

- Эй, - кричит Коля. - Фимка! Посмотри, что здесь!

Коля делает шаг к дверце шкафа, хочет пойти за Фимой. Потом передумывает.
Ставит на пол авоську с бутылками. Рука сама тянется к переключателю.

- Попробуем разок и пойдем, - говорит он сам себе.

Переключатель легко отходит к слову "Вкл".

И сразу раздается жужжание. Стрелки приборов на панели вздрагивают и ползут по циферблатам. Загораются новые лампочки над пультом.

Сзади раздается шорох. Коля быстро оборачивается и видит, как кирпичная стенка медленно закрывает выход.

Это Колю пугает. Он схватил авоську с бутылками, метнулся к двери, попытался остановить ее, но поздно. Он замурован. Он стучит в стенку, но звука почти нет.

Только звякнули бутылки в авоське. Тогда он соображает: надо выключить прибор.
Он тянет руку к пульту и переводит переключатель к слову "Выкл".

И сразу замолкает жужжание, гаснут лампочки, успокаиваются стрелки приборов.
И кирпичная стенка послушно отползает в сторону. Коля с облегчением переводит дух.

Теперь можно уходить, но страсть к приключениям оказывается сильнее. Коля снова включает приборы и теперь уже спокойно смотрит, как закрывается кирпичная стенка. Он смотрит на приборы. И видит, что над пультом загораются экранчики.

На одном надпись "Исходная станция". На втором - "Конечная станция". А под ними ряд кнопок, которые Коля раньше не заметил. Под одной, большой, с пол-ладони, надпись "Пуск".

Коля нажимает на кнопку "Пуск". Но ничего не происходит. Он несколько раз жмет на кнопку. Даже бьет по ней кулаком.

- Конечно, - бормочет он скептически. - Все поломано.

Задумывается. Что бы еще сделать.

- Исходная станция... это мы. Конечная станция... наверное, Малаховка. Или даже Кива...

Он нажимает на кнопку "Конечная станция".

Жужжание тут же усиливается. Кабина озаряется разноцветными отблесками, кирпичная стена заволакивается туманом. Пульт начинает мелко дрожать. Коля тянет руку, чтобы отключить кнопку, но тут над его головой начинает вспыхивать и гаснуть, все ярче и быстрей, под звук сирены, надпись "Внимание! Внимание!".

Потом вспыхивает другая: "Проверьте, стоите ли вы в круге?" "Стоите ли вы в круге?".

Коля смотрит вниз и обнаруживает, что стоит на черном ребристом коврике, очерченном белой линией.

- Да! - кричит он, стараясь перекрыть звук сирены и жужжание. - Стою в круге!
Что дальше?!

"Не двигаться!" - загорается другая надпись. "Держитесь за поручень!"

И тут же из стены на уровне его подбородка выскакивает металлический поручень.
Коля послушно хватается за поручень, стараясь не уронить авоську с пустыми бутылками. Он подавлен и испуган.

"Закройте глаза. Дышите глубоко".

Коля закрывает глаза.

Кабина погружается во мрак. Только сноп света сверху освещает маленькую фигурку Коли, вцепившегося в поручень. И в этом свете Коля становится как бы цветным силуэтом, который начинает странно пульсировать, меняясь в цвете.

Гаснет свет. Теперь цветная фигурка Коли рисуется на темном фоне. Вдруг в разных направлениях начинается "дождь" из ярких светящихся волнистых линий.
 
И в тех местах, где они касаются Колиного силуэта, он вспыхивает, теряя свою материальность.

То же самое происходит с Колиным лицом. И с авоськой, где позванивают жалобно бутылки.

Наконец вся фигурка, атакованная "дождем", как бы сжимается, пульсируя, меняется в цвете и, совсем уж сжавшись, вдруг взрывается желтым цветом во весь экран. Затем желтое сужается до точки...

Вспыхивает свет.

Сколько это продолжалось - непонятно. Может, минуту, может, три часа. Когда все закончилось, Коля еще некоторое время стоит зажмурившись, вцепившись в поручень. Потом медленно открывает глаза.

Та же кабина, те же приборы. Тихое жужжание. Горит надпись "Конечная станция".

Коля глядит на часы. Потом хватается за авоську с кефирными бутылками. Бутылки целы.
Загорается надпись: "Переброска завершена".

Переключатель, сам щелкнув, переходит в нейтральное положение между "Вкл" и "Выкл".

Сзади раздается шуршание. Кирпичная стена медленно отходит в сторону.

Коля перехватывает получше сумку с бутылками и, толкнув дверь шкафа, кричит:
- Фимка, здесь устройство...

И тут голос его обрывается. Потому что он стоит не в подвале, а в просторном помещении, ровно и хорошо освещенном, и когда он ступает на блестящий голубой пол, то сразу оборачивается, еще не веря тому, что произошло. Но сзади не дверцы шкафа, а матовая дверь. Белая, без филенок, заподлицо со стеной. И над ней надпись:


А в выселенном доме, наверху, Фима закладывает пальцем страницу в книге и кричит:
- Коль, пошли, что ли?

Никакого ответа.

- Коль!

Он выходит на лестничную площадку.

Дом тих. Только снаружи доносятся голоса ребятишек, которые играют в песочнице.

- За кефиром, за кефиром! - с презрением говорит Фима. - Ни на кого нельзя положиться.

Коля пробует дверь. Она послушно отъезжает в сторону. Он успокаивается. Снова смотрит на часы. Можно еще несколько минут потратить, поглядеть, куда он попал.

Зал велик, никого в нем нет.

Коля осторожно, на цыпочках, пересекает зал, заглядывает в полуоткрытую дверь.

Слышит голоса. Прячется. Голоса приближаются.

Женский голос произносит:
- Закончишь уборку, не забудь обесточить центральный пульт.
- Сделаем, - отвечает ленивый мужской голос.
- Ты чем недоволен, Вертер?
- А вы где будете? На космодром поедете?
- Почему это тебя интересует?
- Просто так, а вдруг кто звонить будет?
- Сегодня воскресенье...

Голоса удаляются по коридору.

Коля осторожно выходит наружу. Коридор пуст. Быстро добегает до поворота коридора, заглядывает за него.

Огромное окно во всю стену. За окном город.

Коля смотрит на город. Узнает и не узнает его.

Вроде бы это Москва. За деревьями и домами он видит верхушки Кремлевских башен и шпиль высотного дома на Котельнической. Но, пожалуй, это все, что можно узнать. Иные дома не только незнакомы - их рисунок, стиль немыслимы.

- Это что же такое? - тихо спрашивает Коля сам себя.

- Наблюдаете? - раздается голос сзади.

Коля резко оборачивается и видит, как к нему бесшумно движется робот. Робот человекоподобен, но с человеком его не спутаешь. Круглая металлическая голова поблескивает под лучом солнца, проникающего сквозь стекло, круглые глаза чуть
светятся, но остаются неподвижными, вместо рта - решетка, из которой исходит голос.

- Не будем пугаться, - говорит робот отступающему назад в испуге Коле. - Я не страшен.
- А я и не боюсь, - успокаивает себя Коля. - Чего мне бояться?

- Попрошу! - робот подталкивает Колю в соседнюю комнату.

Посреди нее вертикальная панель в два метра высотой, из которой выходят металлические захваты.

- За что? - возмущен и испуган Коля. - Я ничего не сделал. Я за кефиром пошел.
- Молчать, инвентаризуемый! - говорит робот, включая рычажки на пульте.

Начинают мигать лампы. Металлические захваты, как руки, обхватывают Колю, прижимая намертво к панели.

А на экранах над пультом, где стоит робот, начинают бежать цифры. Вспыхивают вспышки фотокамер, и на других экранах появляются фотографии Коли - в фас, в профиль, даже сзади, отдельно сумка с бутылками для кефира, отдельно бутылки...

Притом вся эта установка устрашающе гудит, щелкает, робот зловеще колдует над пультом.

Коля пытается освободиться, но на его физиономии видна безнадежность и отчаяние.

- Так что, вы всех так встречаете?
- Только неопознанные объекты. - Робот увлечен.
- Я же опознанный! Меня Колей зовут! Я в шестом классе "Б" учусь!
- Не отвлекай.


Инвентаризация довольно подробный процесс, поэтому описывать все не будем.
На экранах мы увидим и сведения о химическом составе Коли, увидим сравнительный антропологический анализ, увидим сравнительный анализ кефирных бутылок и, наконец, на экране увидим выходные данные:



Когда закончилась инвентаризация, робот театрально и неестественно захохотал.
Встал, направился к Коле.

- Как я, - хохочет робот, - по твоему глупому и растерянному виду не догадался! Нет, мне положительно пора на свалку! - Робот освобождает Колю от захватов и подталкивает к двери, продолжая: - Ты случайно отыскал временную камеру, влез
в нее без спросу и примчался сюда, не подозревая, куда тебя принесло. И все она!
- Кто она?

Но робот не слушает Колю. Он толкает его к выходу.

Они уже идут по коридору.

- Сейчас я должен сдать тебя в музей. Таков порядок... Но нет - я сделаю другое. 

 Он еще крепче схватил руку Коли.

- Пустите меня!
- Губить репутацию такой прекрасной женщины, как Лукреция? Из-за глупого мальчишки, который сует свой нос куда не просят?
- Вы о той женщине, которая была здесь?
- Вот именно...
- А я думал, что она... а она... Понимаете, я за кефиром шел, а тут Фима, а тут она, - Коля все еще не может прийти в себя.

Робот вталкивает Колю во временную кабину.

Подводит к камере.

- Ты думаешь, что я в нее влюблен? Я на нее буквально молюсь! С моей впечатлительной натурой, с моей тонкой электронной организацией я должен был бы родиться поэтом. А кем стал? Уборщиком! Я всего-навсего скромный уборщик в Институте времени. Скромный. Никому не нужный. Никем не любимый уборщик. Вертер - уборщик.

Коле даже стало чуть жаль робота. А как утешить его, не знал...

- Ты помнишь, что тебе надо делать?
- Что?
- Становись в круг. Я включу камеру, а ты наберешь исходную станцию - три. И через пять минут будешь дома. В своем времени.

Робот включил камеру. Все загудело.

- Погодите! - осеняет Колю. - А сейчас я где?

Он и не собирается становиться в круг.

- Сейчас! А ты что, не догадался?
- Я из окна глядел, ничего не понял.
- Олух царя небесного! - будто разочаровавшись в закадычном друге, оказавшемся не на высоте, замотал головой робот. - Ты же в две тысячи восемьдесят четвертом году!!!
- В будущем??! - Коля выключает пульт.

Гудение прекращается.

- В настоящем. Это для тебя будущее.
- Вы шутите.
- Разве я похож на шутника? Ну иди, иди!

Робот включает пульт. Гудение.

- Подождите же! - Коля выключает пульт. - Получается, что я попал больше чем на сто лет в будущее и вот, за здорово живешь, должен тут же идти домой. Даже ничего не увидев.
- И хорошо, что не увидел. Нечего тебе здесь делать.
- Я никуда не пойду!
- Тебе за кефиром пора!
- Успею.
- Но тебе же нельзя! Ты здесь незаконно. Пойми, нельзя людям из прошлого видеть будущее. Это может привести к ка-та-клиз-мам. Понимаешь? А подумал, какие неприятности могут быть? У той же Лукреции? Если ты проник, значит, она недосмотрела. Понимаешь?
- Понимаю... Но и вы поймите. Когда мне еще удастся побывать в будущем?
- Через лет сто, - говорит робот. - Сто лет проживешь и попадешь в будущее. Своим ходом. Только при этом немного состаришься.
- Нет!
- Да.

И робот снова включает пульт.

- Ну поймите же, товарищ Вертер, неужели на моем месте вы бы согласились добровольно вернуться в прошлое, так и не поглядев на то, что будет через сто лет?
Одним глазом.
- Я?

Робот вдруг глубоко вздыхает, опускает железные руки. Потом театрально прижимает руку к сердцу.

- Я бы на твоем месте, - говорит он, - отдал бы полжизни за то, чтобы пережить такое приключение.
- Тогда вот что, - говорит Коля. - Проводите меня наружу, я быстренько посмотрю - и даю вам слово - сразу обратно. Я же тоже понимаю. Нельзя - значит, нельзя.
- Мальчик, ты романтик? - спрашивает робот.
- Еще какой! - говорит Коля. - Вы даже не представляете. Меня на той неделе математичка из класса выгнала за то, что я замечтался у доски.
- Может, ты пишешь стихи? - спрашивает робот.
- В молодости я писал.
- А я и сейчас пишу. Хочешь послушать?
- Потом, - говорит Коля. - Сами понимаете - каждая минута на счету. Пошли. 

- Коля тянет Вертера к двери.

- А куда ты пойдешь? - Вертер делает несколько шагов за ним.
- Давайте решим. Только быстро.
- Может, сначала я прочту тебе стихотворение? Маленькое.
- Нет, скажите, что интересного можно здесь посмотреть? - Вертер останавливается.
- Первое и обязательное... сегодня последний концерт средневековой музыки уругвайского ансамбля народных инструментов. Я был позавчера. Это незабываемо.
- Средневековые инструменты отложим до следующего раза. Еще?
- А говоришь, что романтик... Выставку Гойи!
- Гойя у нас свой есть.
- Танцы на льду! Конечно же, танцы на льду!
- Новое, понимаешь, Вертер, новое, чего не было сто лет назад. 

- Коля снова подталкивает Вертера к двери.

- Состязание роботов-гитаристов, - уже на ходу предлагает Вертер.
- Еще. Думай. У вас марсиане есть?
- На Марсе нет жизни. Это научный факт.
- Жалко. Я всегда надеялся. А какие-нибудь пришельцы?
- Очень редко. Если делегация...
- Пускай делегация.

Вертер останавливается, стучит рукой по лбу.

- Вот! Сегодня прилетает третья звездная экспедиция. Лукреция будет встречать. Вообще многие будут на космодроме. Я бы тоже...
- Поехали вместе! Это далеко?
- Минут пятнадцать...
- Так чего же стоишь! Звездная экспедиция! Это же событие.

Они уже вышли в коридор.

- Нельзя. Я на службе. У нас, андроидов, на первом месте чувство долга. Я могу внутри разрываться от желаний, но останусь на своем посту. Любовь и долг...
- Ну хоть скажи, как мне туда доехать?
- А может, все же вернешься?
- Ты же понимаешь!
- Да, я понимаю. Выхода нет. Мы с тобой романтики. Только у меня развито чувство долга, а у тебя еще нет...

У громадной деревянной двери они останавливаются. Мы видим, как дверь открывается, робот выпускает Колю.

- Только не опаздывай. Я не буду обесточивать.
- Я мигом! Не волнуйся! А потом я тебя возьму в наше время. У нас тоже есть на что посмотреть!
- Спасибо! Значит, направо, до Пушкинской, там на автобусе три до проспекта Мира, там пересядешь..

Но Коля уже бежит по дорожке, позвякивая кефирными бутылками. Потом останавливается, оборачивается. И видит:

...зеленая лужайка. На ней скульптуры. В глубине белая стена здания института. Большое окно. За окном Вертер машет Коле рукой.
Коля помахал в ответ. Выбежал на улицу. Улица странная - скорее, это аллея в парке, обсаженная пальмами. Коля бросается вправо.
И тут же налетает на старика, который ехал на одноколесном велосипеде, какие бывают в цирке. Они вместе падают.

Старик одет так: зеленое, обтягивающее трико с длинными носками, на голове шапочка с пером. Правда, шапочка упала, и старик шарит руками по розовому асфальту, разыскивая ее. Вот он натянул шапочку и спрашивает строго, сидя на земле:

- А если бы я ехал на пузыре или на глейдере? Что бы от тебя осталось?
- Простите, - Коля помогает старику подняться. - Я вас не увидел.
- Еще бы. Первый раз вижу ребенка, который бегает по проезжей части.

Старик поднимает велосипед, прихрамывая, идет к скамейке в тени пальмы. Скамейка мягкая, похожая на диван. Возле нее разноцветные тумбочки.

- У вас ничего не поломано? - спрашивает вежливо Коля.
- Не обращай внимания, - говорит старик.
- Тогда я побежал, ладно? А то я очень спешу.
- Беги.

Но когда Коля пускается дальше, старик останавливает его:
- Стой!
- Чего?
- Ты на карнавал оделся?
- А что?
- Плохо оделся.
- Почему? - Коля оглядывает себя. - Нормально. - Идет к старику.

Старик нажимает на кнопку в тумбочке, оттуда выскакивает мороженое в стаканчике. Он начинает есть мороженое. Коля внимательно смотрит, но старик не предлагает.

- В мое время все мальчики носили так называемую школьную форму. Она состояла из пиджачка... Ты знаешь, что такое пиджачок?
- Представляю. - Коля смотрит на тумбочки.
- А у тебя разве пиджачок? Совершенно очевидно, что его шили сегодня и притом люди, которые не имеют никакого представления о том, что было сто лет назад.

Старик уже доел мороженое, поднял свой велосипед, взгромоздился на него.

- А вы откуда знаете?

Старик объехал Колю вокруг.

- Мне сто тридцать лет. Неужели не видно?
- Я бы вам шестьдесят дал, не больше.
- Такой молодой, а уже льстец. Тебе куда?
- Мне на Пушкинскую.
- Прекрасно. Поехали.

Старик развернулся в сторону Пушкинской.

Коля пошел рядом.

- Неужели я так молодо выгляжу? А что причиной? Спорт!
- А вы какую школу кончали?
- Пятьдесят девятую. На Староконюшенном.
- А я в двадцать шестой учусь. На Метростроевской. Ду ю спик инглиш?
- Йес. Ай ду. А ты как учишься?
- Когда как. Задают много.
- А мне правнуки говорили, что теперь ничего не задают. Да, - говорит он. - Славные были денечки в конце двадцатого века. Тебе этого не понять.
- Славные денечки, - соглашается Коля.
- Но учти, одет ты все-таки неправильно. На ногах должны быть сандалии. А у тебя?
- А у меня кроссовки.
- Вот именно. Кроссовок еще не было. Их изобрели в начале двадцать первого века. - И вдруг без перехода. - Меня зовут Павел.

Развернулся и уехал.

Коля ему вслед:
- А меня Николай!




Памятник Пушкину, а значит и Пушкинская площадь, возникли перед Колей внезапно. Парк оборвался открытым пространством.

Коля, увидев знакомую спину памятника, бросился к нему, как к старому знакомому.

Пушкин ничуть не изменился. Та же благородная задумчивость. И такие же, как прежде, цветы у подножия. И что еще удивительнее, перед памятником стояла девица и читала вслух стихи Пушкина, а несколько человек, кто стоя, кто усевшись на газоне, внимательно слушали ее. Коле показалось, что если бы девицу переодеть, не догадаешься, что улетел из своего времени. Хотя он неправ. Если перевести взгляд дальше, на площадь, на улицу Горького, поймешь, что многие дома стали
иными, да и сама площадь смотрится иначе. Нет улицы, по которой несутся машины, нет обычной московской толпы. Как-то все свободнее, чище. И вместо машин - пузыри, небольшие, круглые, прозрачные, беззвучные шары. Некоторые стоят в ряд вдоль газонов, другие несутся по улице, третьи взмывают в воздух.

- Простите, - Коля подошел к группе молодых людей, стоявших у мольбертов, - мне нужен третий автобус. Где он?
- Третий? А тебе куда? - спросил художник.
- До проспекта Мира, оттуда к космодрому.
- Гурген, где третий автобус?
- Туда иди, - отвечает Гурген.

Никто не обращал внимания, как одет Коля; все они доброжелательны, но заняты своими делами. Коле хочется как-то показать свою исключительность. Он понимает - надо молчать... 

Но не удерживается:
- В мое время не хуже писали, - говорит он художнику.
- Твое время, это когда? - Художник несколько обижен. - Ты современник Леонардо да Винчи?
- Нет, - скромно говорит Коля. - Я современник Гагарина.
- Ты хорошо сохранился.
- Не верите, не надо, - Коля пошел, куда ему показали художники, но внезапно увидел на газоне тумбочки. Он уже знал, что это за тумбочки, и соблазн поесть мороженого будущего привел его к одной из них. Коля нажал на кнопку, как это делал старик Павел, и из тумбочки выскакивает мороженое.

Коля ест. На лице - удовольствие, даже зажмурился. Когда открыл глаза, замер с открытым ртом.

К нему шли - и он это понял - настоящие инопланетяне. Один из них был чрезвычайно высок и худ, выше баскетболиста, одет в длинную, до земли, тогу, а на голове нечто вроде короны с антеннами. Второй - наоборот, карлик, красного цвета, в чем-то вроде красных лат. На голове прозрачный шлем - явно не дышит кислородом.

Зеленый вынул откуда-то небольшую книжку-разговорник и сказал:
- Есть один вопрос. Спасибо. Надо Музей Пушкин. Знаете, пожалуйста.
- Да... - Коля вышел из шока. - Вам какой - изобразительных искусств или который на Кропоткинской?

Зеленый оборачивается к своему спутнику и издает трель. Тот подставляет ухо и, выслушав, щелкает что-то в ответ. Тут Коля замечает, что в руке зеленого букет цветов.

- Арбат, - говорит, наконец, зеленый, - дом есть, где он жил маленький, пожалуйста.
- Этот еще не открыт, - говорит Коля.

Снова пришельцы обмениваются странными звуками.

- Но есть другая информация! - Зеленый не согласен.
- Вы лучше этих спросите, - говорит Коля. - Я давно в Москве не был, - он показывает на художников.

Пришельцы направляются к художникам, но тут Коля не выдерживает. Он бросается за ними следом:
- А вы, простите, откуда?
- Откуда? Откуда? - Зеленый роется в книжечке.

Вдруг глухим голосом сквозь шлем красный отвечает:
- Альфу Центавра знаешь? Тамошние мы.

Коля смотрит им вслед.

Зеленый наклоняется к постаменту памятника Пушкину и кладет на него букет цветов, а красный спрашивает о музее у художников.

- И ныне дикий тунгус, и друг степей калмык, - говорит сам себе Коля.

Тут он видит автобусы.

Не знал бы, никогда не догадался.

Правда, Коля ожидал, что увидит нечто обтекаемое, удивительное. А автобусы - их несколько посреди площади - оказались сооружениями, никак не приспособленными для больших скоростей. Словно их создатель насмотрелся на старинные кареты
или первые трамваи. По-своему они были красивы, но красота никак не соответствовала двадцать первому веку в понимании Коли. Но никаких сомнений в том, что это именно автобусы, - не было. Над каждым из них была вывеска. "Автобус № 3" - увидел Коля. "Площадь Пушкина - Проспект Мира".

Автобус, видно, только что подошел - люди выходили из него, другие входили через заднюю дверь.

Коля испугался, что автобус уйдет - неизвестно, как часто они ходят в будущем. Он бросился поперек площади бегом и чуть было не попал под пузырь, который взмыл вверх, избегая аварии.

Но Коля успел.

Он чуть не сшиб старушку со скульптурной головой Афродиты в руках, вошел за ней в автобус. И остановился в дверях...

Рука его нащупала в кармане пятак, он вынул пятак и приготовился платить. Но тут его одолели сомнения. Он ведь так ни у кого и не спросил, сколько стоит проезд в автобусе.

Он стал смотреть, куда бы опустить пятак, но бабушка с головой Афродиты уже шла вперед, к странной прозрачной загородке. Прошла сквозь загородку и как бы растаяла.

Две девочки натолкнулись на Колю сзади, он уступил им дорогу. Но девочки тоже поспешили вперед, тоже "растаяли".

И снова Коля один. Держа наготове пятак, Коля последовал за девочками. Оказалось, что он находится в таком же салоне, как тот, из которого он вышел. И тоже - нет сидений. Как будто люди в автобусе могут только стоять. И окон нет.

Солидный неспешный мужчина прошел мимо Коли вперед, вышел в дверь и исчез.

Автобус не двигался.

Коля положил пятак на пол и пошел вперед за теми, кто делал это раньше.

Выглянул в дверь.

Там не было никакой площади Пушкина. Там была совершенно иная площадь. Далеко был виден солидный мужчина, две девочки, которые прошли раньше, садились в пустой пузырь, а старушка с головой Афродиты протягивала ее бородатому мужчине, который, видно, ее ждал.

Коля вышел на площадь. Поглядел наверх.

Над автобусом была надпись:
"Автобус № За. Проспект Мира - Пушкинская площадь".

И тут Коля увидел перед собой, совсем недалеко знакомый монумент "К звездам" и возле него длинную Аллею космонавтов. Значит, он в самом деле попал на проспект Мира.

Как же ездит этот автобус?

Он вернулся к задней двери. Вошел внутрь. Уже смелее прошел сквозь занавес.
Оглянулся, пятака нет. Вышел в переднюю дверь. И оказался на Пушкинской площади.

Так же рисовали художники.

Возле них, любопытствуя, стояли два пришельца. Все было почти как прежде.

Коля смело направился в автобус, прошел сквозь занавес. Его пятак лежал там, где он его оставил. Коля взял пятак и вышел на проспекте Мира.

Потом он поглядел на автобус, где было написано:
"Проспект Мира - Большой театр".

Он прошел в автобус, вышел у Большого театра. Большой театр стоял на месте.

Это Колю порадовало. Он направился к автобусу, на котором "приехал".

Вернулся на проспект Мира и стал думать, что бы ему еще повидать, и тут увидел, как из одного автобуса выходят люди в плавках и купальниках. Это его удивило. Он подошел поближе, прочел:
"Проспект Мира - Московское море".

Он вошел в автобус.
И через минуту оказался на берегу моря.
Пляж был усеян народом, волны мирно накатывались на берег.
Пузыри реяли над волнами.



Маленький мальчик с надувным крокодилом в руке подходит и протягивает ему крокодила.
- Ты что? - очнулся Коля.
- Возьми, ты плавать не умеешь?
- Нет, - говорит Коля мрачно и начинает натягивать кроссовку. - Я акул боюсь.
- А здесь акул нету, - говорит ребенок. - Только дельфины. Гляди!

Коля поднимает голову, смотрит вдаль. И там видит спины играющих дельфинов.

- Оно соленое? - Коля зачерпывает ладошкой воду и пробует, морщится. Сплевывает. - Это что, Черное море, что ли? 
- Там же написано! - отвечает ребенок. - Московское море! Его специально в Москву привезли, чтобы купаться. Ну ладно, если боишься, я пошел. - Он кидает в море крокодила и ныряет за ним.

Коля печально поднимает с песка авоську.

Идет к автобусу, оглядывается, приложив ладонь ко лбу. Смотрит на дельфинов.
Потом говорит сам себе:
- Ничего, будущим летом махнем с отцом в Ялту. Не хуже.

На проспекте Мира, куда Коля вернулся с берега моря, он оглядывается в поисках транспорта, который довез бы его до космодрома.

Пузыри стоят на площади. Пустые. И неизвестно чьи.
"Справочная" написано на столбике.

Коля ищет какую-нибудь кнопку. Кнопки нет.

Тогда он спрашивает, глядя на столбик:
- Скажите, как мне доехать до космодрома.
- Возьмите пузырь на стоянке.
- Понятно, - говорит Коля. Оглядывается, кого бы еще спросить.

Видит, что бабуся с головой Афродиты возвращается к автобусу.

- Скажите... - начинает он.
- Нет, подумайте, он утверждает, что это не второй век до нашей эры, а, как минимум, восемнадцатый нашей. А вы как полагаете?
- Как новенькая, - говорит Коля. - Скажите, как мне проехать к космодрому?
- Возьмите пузырь, невежа!
- А где он?
- На стоянке.

Коля идет к стоянке. Там рядом тумбочка.

Он нажимает на кнопку, выскакивает бутерброд с колбасой. Вторая тумбочка - чашка чая. Коля ест бутерброд, запивает чаем и глядит па пузыри.

Девочка с моделью самолета подбегает к пузырю, открывает крышку, садится.

Коля подходит ближе, глядит, что она будет делать. Девочка нажимает на какие-то кнопки, говорит что-то, Коле не слышно. Пузырь берет с места и несется вперед. Потом Коля видит, как пузырь поднимается в небо.

Коля решается. Он тоже открывает крышку пузыря, залезает внутрь, усаживается в кресло. Кладет рядом сумку с бутылками.

Перед ним пульт.

Под каждой кнопкой надпись: "Университет", "Красная площадь", "Новодевичий монастырь", "Первый Костул", "Космодром-1", "Космодром-2", "Космодром-сортировочная". Затем кнопки с надписью "Ручное управление" и "Автоматика".
 
Коля нажимает на "Космодром-1" и на слово "Автоматика".

И он угадал, пузырь медленно движется вперед, потом начинает набирать высоту.



Коля поудобнее усаживается в кресло. Проверяет, не вывалились ли бутылки, успокаивается, оглядывается по сторонам. Легкий ветерок треплет его волосы.

Навстречу летел пузырь. В нем девушка. Коля помахал ей, еще поглядел по сторонам. Тогда Коля вспомнил, что можно переключиться на ручное управление.



Коля смотрит на пульт и решается переключиться на ручное управление. И не только переключился, но и взялся тут же за штурвал и повел ручку вниз достаточно резко.



Внизу оказалась небольшая рощица, которая стремительно приближалась, так что почти можно было коснуться кроны деревьев.

Коля испугался и рванул ручку управления на себя.

Пузырь пошел вверх.

Коля перевел ручку в нейтральное положение, и полет шара стал нормальным.
Правда, это длилось недолго. Коля поглядел вниз и увидел...

...как по воде быстро скользят несколько спортивных лодок.

Колю осенила мысль. Он снова переключился на ручное управление, повел ручку вниз. На этот раз мягко. И так же мягко пузырь пошел вниз.

Проплыл над лодками. Зарябила вода.

А навстречу - мост. Коля - под мост. Вынырнул из-под моста.

Коля взял ручку на себя.

Солнечные блики на воде слились во множество сверкающих прерывистых линий.

Коля огляделся.

Мимо проносились стены Кремля со стороны набережной.

Коля выравнивает пузырь, затем поворачивает налево.

Навстречу собор Василия Блаженного.

Коля берет еще левее.


Коля летел, как в [автобусе], положив голову на руки. Ветер трепал его волосы, солнце размаривало. И он - уснул! Спящий, он не заметил, как вокруг стало сумеречно, все исчезло, словно он очутился в клубе густого тумана.

У ног его спокойно дремали бутылки в авоське.

Не заметил он, и как пузырь полетел над облаками и вновь засияло солнце.

Он только поудобнее устроился.

А внизу из-за облаков уже открывалась земля. Очень красивый подмосковный пейзаж.

А на космодроме шла обычная жизнь. Здание космодрома не производит очень уж монументального впечатления. Это довольно просторная полусфера, с иллюминаторами, автоматическими дверями, в центре зала - прозрачные, цилиндрической формы сооружения. В них входят пассажиры, вылетающие в разные концы Вселенной. А выходят они из таких же цилиндров, которые стоят прямо на поле у космических аппаратов. Поле космодрома, которое можно разглядеть в иллюминатор, действительно поле, с зеленой травой, полевыми цветами, окаймленное лесом.

Ну и, конечно, то тут, то там в помещении справочные автоматы, телевизор, по которому передают соревнования по выпрыгиванию из воды, и Коля видит их. А если посмотреть в сторону, противоположную взлетному полю, то там небольшая площадь.

На ней - стоянка пузырей, справочные указатели, автобус, тумбочки, уже знакомые нам, и дефилирующая публика.

Космодром, космопорт жили своей обычной жизнью. Объявили о посадке в группе людей, столпившихся у иллюминаторов в ожидании.



Коля все еще спал, когда его пузырь приземлился на площади у космодрома. Голос из пульта сообщил: "Полет окончен. Космодром-1. Счастливого рейса. Благополучного возвращения".

Это разбудило Колю, который не сразу и сообразил, где он и что с ним.
Сообразив, срывается с места и бежит к зданию космодрома, возвращается: забыл бутылки! - хватает их и бежит в здание.

Коля останавливается возле громадного табло с расписанием рейсов. Его заинтересовала строчка

Коля смотрит на часы. Осталось еще полчаса.

Потом Коля переводит взгляд на ту сторону табло, где указаны отправления кораблей.



Новая идея посещает его. Коля забывает о кефире, о возвращении домой. Обо всем. Он бежит к автомату-справочной.

- Билеты на Луну еще остались?
- Регистрация и посадка на лунный рейс закончены.
- Мне срочно надо.
- Регистрация и посадка на лунный рейс закончены.
- Ну ладно. А на что есть? Только чтобы сразу полететь.
- Вопрос не понят. Куда вам надо?
- Мне? Ну хотя бы на Уран.
- С какой целью?
- У меня там тетя работает.
- Обратитесь в Академию наук. Места на Уран бронируются только для ученых.
- Ну тогда куда-нибудь. У меня времени в обрез. Ничего не понимаете! - в сердцах говорит автомату Коля и идет прочь. Ему теперь хочется взглянуть на летное поле. Хоть посмотреть, какими будут космические корабли.

Он подходит к иллюминатору. Отсюда виден космодром.

Там стоят диски, похожие на те, что мечут дискоболы. Каждый диск размером с футбольное поле. Над полем стоит тишина. Иногда проносятся какие-то служебные машины.

Коля видит, как один из дисков поднимается.

Он поднимается медленно, словно в нем нет никаких двигателей. Поднявшись метров на сто, диск внезапно наклоняется, словно брошенный рукой спортсмена, и неожиданно быстро летит [вверх] острым краем. Коля следит за диском, пока он не превращается в точку.

- Лунный рейс, - говорит он задумчиво.

Вдруг он видит, как...

...в другом конце зала ожидания катится робот-тележка в сопровождении семерых ребят. (Причем все они почему-то в очках.) А металлические щупальца робота-тележки мягко обхватывают громоздкий спутник. Тележка катится в сторону эстакады, видимо, ведущей вниз, в служебные помещения.

Коля догоняет группу ребят, пристраивается, идет рядом.

- А что это вы делаете? - чтоб начать разговор спрашивает Коля.
- Разве непонятно? Работаем! - ответил самый младший из них.
- Понятно. А конкретно? - настаивает Коля.
- А если конкретно - спутник запускаем, - это, конечно, сказано с иронией в адрес Коли. - У нас внеклассное задание.

Но Коля настойчив в вопросах, надо тянуть время. Делать для окружающих вид, что он с этими ребятами, а вдруг они помогут выйти на поле.

- Модель? - понимающе спрашивает Коля.
- Какая еще модель! Обыкновенный спутник. Разве у вас спутники еще не проходят?

Тележка между тем уже катит по длинному коридору.

- Я из Конотопа, - говорит Коля, оглядываясь вокруг.
- Ну и что? Разве в Конотопе небо твердое?
- Жидкое. Красивый у вас спутник.
- Мы с одной школой в Австралии дружим. Хотим наладить с ними постоянную связь.
- И вы на летное поле пойдете? - надежда в голосе Коли.
- Пойдем. Только, конечно, не все.
- Конечно...
- Погоди, а ты почему все расспрашиваешь, конотопец? - спрашивает, насторожившись, один из ребят.
- Просто так, ребятам дома расскажу, сами станем спутники в Австралию запускать. А что?
- Ничего. Один такой любознательный из детского сада решил на Марс полететь.
Забрался в грузовик. В последний момент заметили, а то бы погиб.
- Он был дураком, - говорит первый парень, - если бы мне пришла в голову такая дикая мысль, я никогда бы на грузовике не полетел.
- А на чем? - спрашивает Коля.
- На почтовом. Их отапливают.
- А как почтовый отличить? - спрашивает Коля.
- Просто. По эмблеме.

В это время тележка со спутником подкатывается к прозрачной двери. Один из мальчиков подходит к ней, вытаскивает какой-то прибор, направляет па правую панель двери, что-то щелкает в приборе, дверь открывается. Тележка катится в открытую дверь. Ребята спешат за ней. Дверь закрывается.

Коля останавливается. Поворачивается, идет обратно, разглядывая коридор.

Справа и слева множество дверей с разными надписями, но все закрыты.

Даже подходит к одной из них, пробует открыть, не получается.

Идет дальше. Видит приоткрытую дверь, на которой горит надпись "Прибытие грузов с внешних планет". Заходит.

В большом помещении множество ящиков.
Через все помещение тянется транспортер, конец которого скрывается за занавесом.

Коля слышит приближающиеся шаги. Прячется за ящик.

Мимо проходят два служителя.

- Я тебе говорю - восемнадцать контейнеров с Плутона во втором складе. Вот записано. Где они? - служитель тычет пальцем в накладную.
- А что там было?
- Шестьсот килограммов алмазов. Написано же! Где они?
- Поглядим в третьем.

Коля высовывается из-за своего укрытия, смотрит им вслед.

Служители скрываются за дверью.

Вдруг транспортер начинает двигаться. Над ним загорается надпись "Рейс 45-56.
Уран-Земля". Занавес отодвигается, и...

...Коля понимает, что там, снаружи, поле космодрома.

Он осторожно идет навстречу транспортеру, глядя на ящики, которые плывут, покачиваясь. Уже осталось немного до светлого пятна, но тут сзади один из ящиков с грохотом падает на бок и валится с ленты. И из него доносится человеческий
вопль.

Коля отпрыгивает к стене. Смотрит на ящик.

На нем надписи "Образцы руды", "Пояс астероидов", "Груз третьей категории".

Из ящика доносится стон.

- Кто там? - тихо спрашивает Коля.

Но тут крышка ящика со скрипом отваливается, и изнутри вылезают два очень странных человека. Один толст и величествен, хоть и сильно помят; второй худенький, маленький, с крысиным узким лицом. Вылезая, они начинают ругаться на непонятном языке.

Коля, который хотел было помочь им, замирает. Космические "зайцы" оглядываются. Коля неловко опирается на край ящика, и "зайцы" слышат шум.

В мгновение ока у толстого в руке возникает пистолет. Коля бросается прочь из зала.