Место для учебки специально обученные товарищи подбирают так, чтобы смерть в бою казалась желанной и приятной. Чумароза - это что-то. Метановые бури, землетрясения, тушенка с ароматом аммиака и всепроникающий запах валерьянки. Местные - слонопотамы за нее готовы на что угодно: на марш-бросках (начальство-то сюда не сунется) даже таскали за меня плиту от ротного хломпупатора.

Завтра заступать в караул по охране стратегического объекта – склада кошачьей радости. Она тут на вес золота и не всем достается!

Шансов уцелеть - 50 на 50.

Ура! Прилетел транспортный лихтер и срочно забрал пополнение - на фронтах большие потери. Последнее сообщение с «Чумы» - гарнизонный склад валерианы разгромлен доведенными до отчаянья чумарозцами-бомжами. Спасшихся из числа охраны - ноль. Родился в рубашке.

Летим. Уютно поют дюзы.

Гадаем, куда пошлют.

Если налево и вверх – в Пенелопское пекло, оттуда практически не возвращаются, а если прямо – значит, против Амплитура, это полегче.

Дрейфуем на солнечных парусах - в лихтере кончился бензин.

Кэп сообщил, что до ближайшей базы – семь световых лет. Делим тушенку, кожаную амуницию и членов летного экипажа.

Радостное известие – наша скорость чуть больше световой (в отражатель завинтили все действующие лампочки и фонарики). Навигатор посчитал, что доберемся за шесть целых семь десятых. К ужину устали его бить и пошли искать механика.

С тоской вспоминаем учебку.

Мне патологически везет – перед тем, как сели батарейки в последнем фонарике, его заметили с патрульного крейсера! Тот отбуксировал лихтер на базу, откуда местными рейсами нас скоренько перебросили на ближайший военный театр.

Почему надо воевать за эту планету, не понял. Я бы даром отдал – хоть фангам (именно они стоят против нас). Лед, снег и опять лед. Сыро и холодно.

Окапываемся.

Сломался последний экскаватор. С неба шел град, снег с дождем, и просто снег. Ротный сказал, что фанги паршивые псы и их нужно уничтожать без всякой пощады. Народ считает, что это слишком гуманно – пусть тоже помучаются.

Выдали атомные лопаты - продолжаем окапываться.

Пока все тихо.

Сержант Пильф сказал, что по данным космоперехвата противник готовится произвести небольшую разведку боем на нашем участке.

Окопались. Холодно. Ждем.

Сегодня была ихняя разведка боем. От нашего взвода случайно спаслись трое - накрыло сбитым флипом. Фанги бросили в атаку две дивизии с батальоном усиления - головоглазами.

Говорят, завтра прибывает наше пополнение – наконец-то!

Вместо пополнения прибыл комиссар Милодар и учинил расследование о прорыве линии фронта. Спасибо фангам: шарахнули по площадям из планетарных хломпупаторов. Комиссар быстренько перебазировал свою ставку парсеков на пятнадцать в тыл и там издал длинный приказ о жесткой обороне. Так как приказ выдали каждому бойцу, вечная проблема с дефицитом туалетной бумаги временно решена.

Зато личная охрана комиссара успела сожрать все запасы трофейных скруллей - сидим на сухпайке.

Вечером была политинформация.

Читали очередное воззвание профессора Селезнева. Дескать, смелее используйте бесценный опыт штыковых атак – у врага скорее кончаться боеприпасы. Лектора закончили бить к завтраку.

Второе отделение конвоировало в тыл пленных головоглазов – триста километров по снежной пустыне пёхом в одну сторону. Ребята вернулись через полчаса – после выхода из лагеря пленные начали оскорбительно высказываться о нашем любимом главнокомандующем профессоре Селезневе и дорогом комиссаре Милодаре. Конечно, наши не сдержались.

Расследующий инцидент посланник нашего комиссара все тщательно записал и убыл на доклад к начальству.

Никогда не знал, что головоглазы умеют разговаривать – у них и рта-то нет…

Получили приказ – любой ценой вернуть утраченные позиции. Тем, кто первым достигнет наших бесценных окопов – неделя отпуска на Блуке. Почему-то все наши дружно заявили, что Блук это еще та дыра. Мерзнем и продолжаем ждать пополнение.

Прибыло долгожданное пополнение – ополченцы-птички с Пилагеи и добровольцы-камикадзе с Брастака. Учим пилагейцев застилать койки и чистить сапоги – с учетом того, что рук у них нет (только перышки на крыльях) это довольно затруднительно, но устав есть устав. Зато в пилагейских корзинках удобно носить гранаты.

А вот брастаки – молодцы! Как только поняли, что скруллей им взять негде (разве только как отбить у противника), перед тем, как сдохнуть с голодухи, переловили всех мышей и тараканов. Жизнь потихоньку налаживается.

Поступил еще один приказ – необученных строю ополченцев в бой пускать только массами, чтобы не разбредались, кто куда: весь день связывали пилагейцев длинными веревками. За шеи.

Утром была атака. Пилагейцы показали себя с лучшей стороны. Зам-по-тыл ходит веселый: экономия «Крилла» с сегодняшнего дня – 100%. Завтра нормально выспимся – все незанятые в караулах собирали перья для подушек и спальников. Хватит на год вперед. Зато с поля боя весь день несет жареной курятиной.

Сегодня видел вблизи живого фанга. Обыкновенная собака, только в камуфляже. А на плакатах-то что рисуют! Застукал гада на продскладе – оказалось, Шариком зовут. Жрал наш «Педигри», ничего не замечая, в результате – по-идиотски попал в плен. Бластер на бочке с патокой оставил, а сам всем рылом - в едово. Глупые они все-таки.

Завтра сдам к контрразведку – может, благодарность объявят.

Интересно, с кем мы воюем. Шарик оказался ефрейтором. Его стая в окопах четвертый месяц. Не отдам я его контрикам – шерсть-то какая, а мне варежки нужны.

Наша победа близка - налицо моральное разложение противника!

Шарик сказал, что война их всех достала, он хочет: а) в родную конуру, б) выгнать блох; что у него мал-мала штук тридцать от шести пометов, что жена - сука и вообще пошло все на фиг.

Как я его понимаю.

Смастерил поводок с намордником – сначала Шарик был против, но это лучше, чем контрразведка. Подолгу гуляем вместе.

Нарвались на комбата. Но пронесло - у того на поводках сразу трое, не до нас. Шарик с трудом сдержался, чтобы не отдать честь – потом объяснил, что это их бывший полковник и два майора.

Шарик сорвался с поводка и убежал к своим. Правда, вечером вернулся и от лица местной общепланетной стаи предложил перемирие. Оказалось, они переарестовали своих офицеров и не хотят воевать.

Аннигиляторы в грунт!

По всему Фанговскому фронту образуются солдатские комитеты. Через минные поля проложены мостки: фанги ходят в гости к нам, мы к ним. Налажены торговые отношения: «Педигри» в обмен на варежки и свитера.

Наши офицеры частью сидят под замком, частью (большей) торгуют «Педигри». Комиссар Милодар выпустил еще один приказ – не поддаваться на провокации, стойко бороться с врагом! Жалко - приказ короткий, бумаги надолго не хватит.

Верховный солдатский комитет вынес резолюцию: если начальству хочется подраться, то завсегда пожалуйста. Фанговский комитет полностью поддерживает наш.

Организовали трансляцию на все планеты бывшего фронта. Один-ноль в пользу фангов. Ихний комиссар Рекс выдрал у нашего комиссара Милодара огромный клок из полосатых штанов. Во мне просыпаются патриотические чувства.

Оказалось, фанги обожают активные игры - особенно футбол! Стихийно собираем команды – игра идет с переменным успехом. Послезавтра – матч на кубок фронта!

Ненавижу фангов. Двенадцать-два. Гады мохнатые.

Все, война только до победного конца!

Прибыли две новые дивизии с батальоном усиления – добровольцами с Чумы и новый приказ – с амнистией участвующим в бунте и распоряжением провести маленькую разведку боем. Среди офицеров уныние – валерьянкой торговать менее способнее, чем «Педигри»: она быстро замерзает.

Победа! Наше генеральное наступление увенчалось полным успехом – мы выбили фангов из наших старых окопов! Разведка донесла, что противник со всех фронтов перебрасывает резервы и головоглазские части усиления на Пенелопу. Полкан сказал, что там будет жарко. У нас тут пока мокро и холодно.

У нас забрали дивизии, чумарозцев усиления, полкана и всех куда-то спешно отправили в обстановке строжайшей секретности. С нами остались только блохи – видимо, фанги бросили их в окопах при отступлении.

Все пропало - с полканом и дивизиями в направлении строжайшей секретности уехали все наши продуктовые запасы! Всем нам, кроме китайцев, грозит участь брастаков – узкоглазые надеются на пленных. Ну-ну… Вспоминаем забытый опыт банановых войн. Холодно.

Фанги хитрые – в плен почему-то никто не сдается («Педигри» тоже уехал в секретность и разведка противника резко снизила свою активность). С тоской вспоминаем Чуму.

Разведка добыла ценные сведения – недалеко от линии фронта у врага продовольственный склад. Спецназ наконец-то добыл языка – прежде, чем китайцы успели пообедать, удалось выяснить, что фанги тоже собираются на днях его куда-то перебазировать. Поскольку этого нельзя допустить ни в коем случае, готовимся к решительным действиям.

Высокая честь выпала нашему отделению – в первый раз мы радуемся приказу! И метель с мокрым снегом - просто праздник какой-то. На часах у них спал только один фанг – мы не стали его будить. Пока ребята пошли проверить, что в других ангарах, я положил на бочку со сгущенкой бластер, достал из-за голенища лазерный резак-открывашку и заглянул в ящики с надписью «тушенка».

На четвертой банке мне в спину подло уткнулся ствол аннигилятора.

Шарик, ну какая же ты все таки соба..….